www.s-migitsko.ru Теркин вернулся в строй!

В белых коридорах телеканала «100ТВ» я встретил двух бойцов Красной Армии. В сапогах, пилотке и гимнастерке, подпоясанных ремнем с советской звездой. Бойцы покуривали «Беломор», прислонившись к стеночке. Канал готовит программу по «Василию Теркину» к юбилею Победы. Поэму Александра Твардовского должны читать актеры, каждому – своя глава. Значит, что-то вроде телеспектакля, а может – литературные чтения.

Уже вблизи от гримерки стали слышны оживленный говор и чей-то бурный смех. Смеялись внутри. Я заглянул. Там был артист Сергей Мигицко, которого как раз пудрили к съемке, – он шутил с гримершами. Был Мигицко пока в своей одежде, а в соседней костюмерке ему уже готовили форму – гимнастерку, шаровары, сапоги и все, что полагается.

– Сергей Григорьевич, как вас пригласили в этот проект?

– Здесь, на канале, проводятся очень интересные литературные акции. То чтения к юбилею Пушкина. То к юбилею Чехова. И вот сейчас – взяли «Теркина». Ну а я с удовольствием принимаю участие в таких вещах. Потому что времени это отнимает не много, и вместе с тем – напоминает о нашем национальном литературном достоянии. А Твардовский и его блистательный «Василий Теркин» – это особый случай.

– У вас к Твардовскому всегда было такое сформулированное отношение?

– Да, всегда, всегда… Вот у моей дочки в школе «Теркина», кажется, если и проходили – то очень быстро. А мы изучали «Теркина» серьезно. Это был не один серьезный урок и не два. Учили какие-то части наизусть. И пришедши в Театральный институт, я очень хорошо знал, что такое «Теркин».

– Насколько, по-вашему, это будет вхождение в роль? Или речь просто о литературных чтениях?

– Да ведь моя обязанность – не создавать образ самого Василия Теркина. Тем более что я упоминаю о нем в третьем лице. Я сам – не Теркин, конечно, и играть его или солдата из его взвода – не моя задача. От меня требуется, чтоб мои болевые точки совпали с болевыми точками моего отрывка – главы «О любви».
А у меня есть такие совпадающие точки, потому что воевали отец и дядя. Они были героями войны. И обоих провожали на фронт совсем юные жены… Моей маме, когда она вышла замуж, было 22 года.
Потом папа писал маме с фронта, и у меня есть эти открытки – поверьте, что это очень сильно. В 39-м его всего изранило где-то в Карелии.

– Где вы сами служили?

– В Карелии. Служил примерно там же, где ранило отца. Я был в мотострелках – один из немногих актеров, которые после Театрального попали в армию. Первые два месяца мне было очень тяжело, но вспоминаю – с улыбкой. Гвардии рядовой Мигицко!

– А в части кто-то похожий на Теркина был?

– Вне всякого сомнения. Много я видел таких характеров. Особенно ребята с Вологодчины, архангелогородцы… Мне кажется, что вот там надо бы поискать Теркиных.
Но в том-то и дело, что Теркин – интернациональный. Он мог родиться где угодно.
На флоте каждый второй – Теркин.

Сергея Мигицко забрали в костюмерную – наряжаться к выходу. Лампочка над дверью студии погасла, и я смог туда заглянуть.

Внутри – пространство, затянутое дерюгой. Это и мешковина солдатского быта, и серая однородная территория фронта. Навалены какие-то ящики, кули.

Федор Дубшан
газета "Вечерний Петербург", 09.04.10