www.s-migitsko.ru Сергей Мигицко

«Дядя Ваня», Театр им. Ленсовета, Санкт-Петербург

Скоро спектаклю исполнится год. Какие изменения произошли с ним за это время? Люди, которые увидят вашу игру в первый раз на фестивальных показах, увидят нечто другое, отличное от премьерных спектаклей?

- Нет, я думаю, что нет. Обычно Юрий Николаевич Бутусов предлагает такую сложную схему взаимоотношений и существования, к которой нужно прийти. У кого-то это получается легче, у кого-то сложнее. Наш спектакль рос. В ноябре мы играли в Москве на фестивале в театре у Генриетты Наумовны (МТЮЗ), и, по моим ощущениям, только к тому спектаклю мы устаканились.

- Какую схему предлагает Юрий Николаевич? Чем отличается его метод работы режиссёра от подходов других режиссёров?

- Хорошо, когда режиссёр уверен в артисте. Тебе его уверенность передаётся, ты понимаешь, что на верном пути. Юрий Николаевич Бутусов – эксклюзивный режиссёр. Его метод ни на что не похож. Это уже вторая моя работа с Юрием Николаевичем. У меня нет с ним абсолютно никаких шероховатостей, мне очень интересно существовать в мире, который он создаёт. Что касается «Дяди Вани», то режиссёр с первого до последнего дня репетиций находился с нами в комнате. Был один случай. У меня случилась серьёзная проблема с зубами, я отпрашивался с репетиций.

– Юрий Николаевич, мне надо к зубному.

– Сергей, ну, как же? Нет.

– У меня там все повываливается! Я на два часа хотя бы…

И вот я лежу под наркозом, а у меня телефон разрывается. Берёт трубку доктор, на том конце:

– Здравствуйте, это Бутусов. А вы кто?

– Доктор. А Сергей под наркозом!

– Как? Мы без него не можем репетировать…

Это мы сейчас смеёмся, а тогда такой был темп работы. Я уже много лет работаю и могу сказать, что только в таком темпе можно что-то сделать. И повторюсь, с первого до последнего дня репетиций мы все существовали вместе.

- Сколько длился выпуск?

- Мне кажется, три месяца, и репетировали мы не по восемь часов. Были удлинённые репетиции. Сумасшедший темп существования, надо попотеть.

- Если все персонажи вашего спектакля – пациенты, какой диагноз у вашего героя Серебрякова?

- Это шикарный вопрос! Я не знаю. Серебряков предстает в разных ипостасях. В первом акте он такой холерик: перепады настроения от абсолютной благости до атомных алкогольных вспышек. Во втором акте он инфантильный ребенок. Персонаж очень интересный. Вы не представляете, как я люблю этого человека!

- Да, во втором акте гениальная сцена раздевания Серебрякова!

- Спасибо! Если бы вы знали, как это родилось… В комнате, где мы репетировали, было очень жарко. Я начал пробовать сцену, но был достаточно тепло одет. Мне стало жутко жарко, с меня текло, и я сам во время монолога начал раздеваться. Как Бутусов обрадовался! И потом все ребята возрадовались тому, что я сделал.

- Как вы оправдываете для себя профессора? Его поведение, эгоизм? Он же отрицательный персонаж…

- Нет, это проблема интеллигентных людей. Пусть о судьбе Серебрякова делает выводы зритель. Мой педагог Игорь Владимиров учил меня и всех моих однокурсников любить своих персонажей. Всегда, чтобы донести проблему героя до зрителей, к нему нужно нормально относиться.

Приведу пример из спектакля «Ревизор» (спектакль Театра им. Ленсовета в постановке Сергея Федотова – Прим. ред.). Кто такой Городничий – вор, хитрец. Но у нас так выстроен финальный монолог, что зрители жалеют Городничего: «Бедный, какой же он бедный». Поэтому нужно своего персонажа чувствовать нюхом. Как от него пахнет, как он причёсан, какие у него аксессуары и так далее. Несмотря на сумасшедшие ритмы, которые предлагает Юрий Николаевич, он всегда уделяет внимание мелочам: не дай бог, будут не та обувь, не та рубашка, не та бабочка, не тот платок. У нас даже был конкурс на название спектакля, я сразу предложил: «Manet omnes una nox» («Всех ожидает одна и та же ночь», Гораций «Оды»), и Юрий Николаевич задумался.

- Случались ли какие-то неожиданные реакции зрителей на спектакле «Дядя Ваня»?

- Разные реакции всё время. Иногда смеются, иногда спектакль идет в полной тишине. Каждый раз по-новому. Мне очень интересно играть этот спектакль. Как будто выходишь на арену. Я всегда на этом спектакле замотивирован. Спрятаться не за кого, нас мало.

- Вы служите в Театре им. Ленсовета уже сорок три года. Сейчас театр переживает сложный период, это сказывается на труппе?

- Я ничего не могу сказать на эту тему. Я переживаю, очень тяжело.

Анастасия Пронина,
интернет-ресурс Фестиваля «Золотая Маска», март 2018