www.s-migitsko.ru Эквилибристы

О спектакле «Иллюзии» по пьесе Ивана Вырыпаева, выпущенном продюсерским центром «Искусство для людей» Никиты Владимирова, стоит рассказать именно в День театра, потому что он сыгран отличной и при этом звездной актерской командой, режиссура поляка Войцека Урбански актерские таланты подчеркивает, а не прячет за спецэффектами. Спектакль существует на внебюджетные деньги и собирает полные залы. Словом, это в чистом виде триумф театральной магии.

Пьесу Ивана Вырыпаева «Иллюзии» ставят на главных – вплоть до МХТ – и экспериментальных страны страны, обычно – с минимумом декораций и текстами, произносимыми в микрофоны. Но при общности приемов удачными постановки бывают нечасто. Этот петербургский спектакль, бесспорно, случился. На успех сработали продемонстрированные четверкой актеров, которые много лет играют в одной труппе Театра им. Ленсовета, головокружительная психологическая эквилибристика и интеллект – сочетание по нынешним временами да и вообще – редчайшее.

Дело в том, что «Иллюзии» Вырыпаева – убийственный стеб по поводу известной формулы «семейной идиллии»: жили они долго и счастливо и умерли в один день. То есть, к четырем героям, о которых рассказывает пьеса, первая часть формулы подходит абсолютно. На момент начала действия персонажам, составляющим две семейные пары, – за восемьдесят, и один из них как раз собрался умирать, а перед смертью рассказал жене, как бесконечно он ей благодарен за любовь и счастье совместной жизни. Но дальше идеальная модель рушится, как карточный домик, потому что, проводив мужа в последний путь, обожаемая супруга вместо того, чтобы тут же умереть от горя, отправляется к другу мужа, которому сообщает, что всю жизнь любила только его. Друг под впечатлением признания немедленно решает, что вовсе не любит свою жену, а тоже любит – и, что характерно, всегда любил – ту, которая так пылко рассказала ему о своих чувствах. На что жена друга – женщина с хорошим чувством юмора, как ее характеризует драматург – сообщает мужу, что несколько десятилетий изменяла ему с его другом, там самым, который умер в первой сцене пьесы. Это такой пролог.

А дальше следует многолетняя история дружбы двух пар, которые всю жизнь практически прожили вчетвером, в смысле – бок о бок, и все были прекрасными, как водится, людьми, путешествовали по миру, признавались друг другу в сокровенном, кто-то увидел летающую тарелку, кто-то покурил коноплю, кто-то увидел на дороге большой круглый камень и понял, что нашел своё место в этом мире, а кто-то забрался в шкаф, просто чтобы другой выманил его оттуда. Фишка в том, что весь этот полный иронии текст, который в конечно счете приводит к мысли о том, что постоянно в этом мире только непостоянство (так парадоксально устроено человеческое сознание, которое стремится к переменам) написан не от первого лица, а от третьего. То есть, актеры не разыгрывают своих персонажей, а рассказывают о них, водя их, как собачек, на поводке, то удлиняя его, то укорачивая, и при этом они рассказывают единую всех историю – это примерно, как команда акробатов в цирке, в которой каждый выполняет собственные сложнейшие трюки в рамках одного общего номера, только у актеров трюки – на уровне их профессионального мастерства и способов выразительности: интонаций, поз, жестов, взглядов. Причем, текст нигде не должен повиснуть не подхваченный или провиснуть по темпоритму. А это – уже если продолжать цирковые ассоциации, которые в данном случае представляются автору этих строк самыми уместными и точными – уже практически искусство жонглирования.

И вот четыре любимца российской и, особенно, питерской публики – Сергей Мигицко, Анна Алексахина, Анна Ковальчук и Александр Новиков кидают друг другу реплики, а иногда даже взгляды, как мячики, и ловят с ловкостью опытных эксцентриков. А в целом почти безукоризненно справляются с архисложной задачей: рассказать полуторачасовой анекдот на четверых, не упуская ни на секунду внимания публики, ни на мгновение не потеряв из виду ни одного из трех партнеров. При этом индивидуального мастерства тоже никто не отменяет – и у каждого есть возможность забить публике некоторое количество голов (ассоциация персонально для неистового болельщика Мигицко).

Кстати, у Мигицко с «голами» залу получается лучше всех. Стоит улышать в его исполнении историю о том, как закрепленный за ним персонаж Альберт – тот, что в порыве запоздалого романтизма решил, что разлюбил свою жену, однажды, уже будучи профессором, под воздействием допинга (ни до, ни после он ничего подобного больше не делал) обнаружил, что мир стал мягким. «Мягким», – повторяет народный артист голосом дедушки Мороза и ты словно утопаешь в своем воображении в гигантской пуховой подушке. Это называется сила убеждения. Одним словом, фокус да и только.

Анна Алексахина, по-обыкновению, королевствует на сцене, и у нее этот прием отработан до совершенства. Но в «Иллюзиях» её исключительно прекрасная во всех отношениях дама имеет нюансы: в тексте всё направлено на то, чтобы вышибить подопечную Алексахиной Маргарет из состояния равновесия, начиная от момента, когда престарелый муж вдруг объявляет ей, что всю жизнь любил другую. Но актриса относится к героине с самой что ни на есть нежной иронией и ни разу не позволяет усомниться в ее безупречности. И тут, пожалуй, стоит говорить о точности и четкости движений канатоходца.

Александр Новиков и Анна Ковальчук своим подшефным персонажам (второй супружеской паре) откровенно сочувствуют – относятся к ним как к детям и даже местами пытаются слиться с ними полностью, так что в их рассказы время от времени просачивается сентиментальность, которая, впрочем, не режет слух, ибо актеры Театра им. Ленсовета – особенно поколения учеников Игоря Петровича Владимирова, к коим принадлежат Мигицко, Алексахина и Новиков (Ковальчук пришла в театр позже, но прекрасно влилась в команду), – умеют рассказывать человеческие истории. А от дурного мелодраматизма их спасает юмор и самоирония – тоже фирменные черты ленсоветовцев среднего и старшего поколения, унаследованные от мастера, которого они помнят и чтят до сих пор. Именно эти отличительные признаки людей особой и единой группы крови позволяют при статичности мизансцен и отстраненности от персонажей создавать ощущение острого драматического напряжения в легком, казалось бы, жанре, наделять дополнительными изящными и утонченными смыслами не очень-то мудреный, хотя и далеко не антрепризный текст. Да так, что даже используя прием репризы – завершенного в самом себе остроумного выходного эпизода – артисты выглядят так, точно изрекают афоризмы житейской мудрости. Это то самое чувство меры, вкуса, внутренней музыкальности и партнерства, которых так не хватает сегодняшней отечественной эстраде. И вполне символично, что «Иллюзии» выпускались именно в петербургском Театре эстрады. Полагаю, это был сознательный выбор продюсера Никиты Владимирова. После того, как в городе появился второй его независимый и успешный проект – мюзикл «Летучий корабль» – уже нет сомнений, что молодой человек, выбрав своей профессией театр, унаследовал и театральную «группу крови» своего выдающегося деда. В таких случаях я обычно пишу, что фамилию этого режиссера/актера/менеджера уже пора выучить. Но поскольку в нашей ситуации такая формулировка прозвучала бы смешно, рекомендую к этому начинающему продюсеру присмотреться – в том числе, и тем, кто управляет в городе культурой.

Жанна Зарецкая
Интернет-портал «Фонтанка.ру», 27 марта 2017