www.s-migitsko.ru «Режиссер – профессия геолога»

Сергей Мигицко окончил ЛГИТМиК в 1974 г. (курс И. П. Владимирова), в 1975 г. был принят в труппу Ленинградского театра им. Ленсовета, где сыграл более 25 ролей. В кино сыграл более 20 ролей.
Помимо работы в Театре им. Ленсовета, сыграл Репетилова в спектакле «Горе от ума» в антрепризе Олега Меньшикова, Пьеро в спектакле «Сублимация любви» в антрепризе Михаила Козакова, занят в спектакле «Интимная жизнь» театра «Бенефис» и антрепризных спектаклях «Любовник» и «Сидеть, лежать, любить!». Народный артист России. Лауреат премии «Золотой софит», независимой театральной Премии им. В. Стржельчика (2002), премии «Люди нашего города» в номинации «Актер года» (2001).

Французский драматург Эрик-Эммануэль Шмитт, увидев народного артиста Мигицко на сцене, пообещал написать для него пьесу. Сергей Григорьевич знает, что обещанного ждут три года, и поэтому решил не тратить зря время. Пока писатель пишет – артист должен играть. Не только в родном питерском Театре им. Ленсовета, но и в кино.

Совсем недавно завершилась работа над новым фильмом Э. Рязанова о Г. Х. Андерсене. Сергей Мигицко исполнил там главную роль, однако будет ли фильм удачным, загадывать не берется.

– Невозможно даже предположить, получится фильм или нет?

– Нет. Это ведь совсем не театр, где хотя бы примерно предполагаешь, каков будет результат.

– В театре можно все исправить.

– Более того, в театре можно по ходу спектакля что-то переделать. И сказать во время спектакля: вы куда идете, вы что делаете… гады – переключайтесь! В кино не исправишь.

– Вспоминаем Фаину Раневскую.

– Да. Кино – это плевок в вечность.

– А что у вас в театре было за этот год?

– Я играл «Любовника», «Интимную жизнь», играл «Фредерик, или Бульвар преступлений» – спектакль по пьесе Шмитта…

– Пообщались с драматургом, и он пообещал написать пьесу. Как отреагировал Шмитт на спектакль Театра им. Ленсовета?

– Бесподобно. Написал мне: «Сегодня был самый счастливый день в моей жизни». Ему очень понравилось. Он все время повторял: хорошо, что Леметра, как и во Франции, играет не красавец. Ему понравилось, что пьеса несильно купирована, хотя на самом деле она сокращена на одну пятую. Сказал, что нам удалось передать атмосферу. Но тогда так, наверное, сошлись звезды, что и спектакль был очень хороший.

– Он смотрел без перевода?

– По-моему, за ним в зале сидел переводчик, но он же знает свою пьесу. Ну и мы покопались в книгах, в истории, по костюмам все было точно более или менее и вообще по историческим фактам французского театра. Все было продумано режиссером и нами. Шмитт два дня после этого нашего спектакля направо и налево раздавал нам комплименты. Буквально вчера я получил от него еще один автограф: «Дорогому с любовью».

– Страшно было играть перед драматургом?

– Артисту вообще страшно играть. Я мало кого из коллег знаю, которые вообще не волнуются. Разные проявления есть – один холодеет, другой потеет. Нужно минут 10 побыть на сцене, чтобы расслабиться. Мало ли кто сидит в зале. Как-то раньше чаще дорогие гости бывали в театре. Сейчас редко появляется профессиональная проверка. Знаете, сейчас в театре работает много молодых актеров, которым нужны дополнительные стимулы, дополнительные козыри, чтобы играть на полную мощь. Они, на мой взгляд, пока еще не очень понимают предназначение сцены. В свое время мы за честь считали выходить на сцену рядом с Алисой Фрейндлих. Когда человека занимали в спектакль – его поздравляли, как космонавта, который в космос полетел.

– То есть щепкинское «священнодействуй или убирайся вон» на молодежь уже не действует?

– К большому сожалению, нет, и сейчас стало хуже, но не безнадежно. Все равно есть талантливые мальчики и девочки и в нашем театре, с курса Пази (худ рук. Театра им. Ленсовета – Прим. ред.).

– Недавно в Москве вручали «Золотую маску». В этом году было мало кандидатов из Питера в драматических номинациях. Это о чем-то говорит?

– Сцена не наковальня, а режиссер не кузнец. Нельзя каждый раз выдавать шедевры. Режиссер – профессия геолога, поисковика, так же, как актер. Я уверен, что в Петербурге с режиссурой положение нормальное, несмотря на то, что все время кто-то переезжает в столицу искать счастья. Так что будет вам «Золотая маска» и другие премии. Не паникуйте.

– Год вашей жизни был посвящен кино. О чем думаете сейчас?

– У меня дома и в театре лежат несколько очень хороших пьес. Я сейчас хочу понять, что я могу сделать, чтобы было интересно зрителю и мне.

– Современные пьесы?

– Не только. Вы меня не провоцируйте, я сейчас не могу назвать. Современная драматургия меня очень бы заинтересовала, но я ничего, к сожалению, интересного не вижу.

– Играть Андерсена у Рязанова было тяжело?

– Андерсен гениален и таинствен – постиг я это или не постиг, не мне решать, а зрителям, но съемки велись долго, подробно и были тяжелыми. Я не помню ни одной проходной сцены, ни дня, когда можно было бы расслабиться. Все сцены были выстроены так, чтобы показать неординарность Андерсена. Мне пришлось научиться кататься на коньках, на которые я никогда не становился, сесть на лошадь. Вообще играть талантливого человека, играть «портрет» тяжело. Надо для себя находить дополнительные козыри, стимулы и много фантазировать.

– Вам хотелось со стороны на него посмотреть или стать им во время съемок?

– В идеале, конечно, стать им. Об этом мечтает всякий артист – перевоплотиться. Но без оценки со стороны тоже не обойтись. Нужно увидеть человека в разных проявлениях и постараться нарисовать гамму чувств, которыми обладал этот художник. Андерсен был очень чувственный, эмоциональный, нестандартно мыслящий человек. Мне кажется, на бумаге он отразил все, что было у него внутри. А внутри у него все клокотало. При этом, обратите внимание, писал он сказки. Грустные, печальные. Но таким было его детство.

– Правильно ли я поняла, что фильм у Рязанова будет невеселым?

– Нет, там есть разные моменты. Эльдар Александрович, невзирая на свой возраст, остается озорным человеком. И юмор в фильме есть. Итог должен быть таким… трагикомическим. Но это только мои предположения. Что покажет экран – затрудняюсь сказать.

P. S. В тот момент, когда номер сдавался в печать, из Петербурга пришло печальное известие – умер художественный руководитель Санкт-Петербургского театра им. Ленсовета Владислав Пази. «Театр, который развлекает, может быть не вульгарным и не бессмысленным». – Режиссер был убежден в этом и доказывал справедливость слов своими спектаклями в России и за границей. Актеры в его постановках всегда удивляли публику. В Сергее Мигицко Владислав Пази разглядел лирического героя и роскошного стилизатора.

Только в Театре им. Ленсовета можно увидеть настоящий французский бульвар времен Дюма и Гюго. Сергей Григорьевич водит по нему экскурсии в спектакле «Фредерик, или Бульвар преступлений». Владислав Пази умер в Болгарии, в Софии, после утренней репетиции спектакля «Игрок» в драматическом театре «Смех и слезы».

Прилег в номере отдохнуть и не проснулся. Ему был 61 год.

Татьяна ТРОЯНСКАЯ
«Эхо Петербурга» специально для «Театрала», 2 июня 2006